Как извест­но, сочи­не­ния пер­вых рим­ских анна­ли­стов, напи­сан­ные на гре­че­ском язы­ке, дошли до нас не в сво­ем пер­во­на­чаль­ном виде, а лишь в пере­ска­зах более позд­них исто­ри­ков, писа­те­лей и даже хри­сти­ан­ских бого­сло­вов. Ничтож­ное чис­ло отрыв­ков воз­дви­га­ет под­час непре­одо­ли­мые засло­ны меж­ду иссле­до­ва­те­лем и объ­ек­том иссле­до­ва­ния. И, есте­ствен­но, если позд­ний автор писал на латин­ском язы­ке, то и выдерж­ка или пере­сказ при­во­ди­лись на латин­ском же язы­ке. Таким обра­зом, нам пред­став­лен спектр цити­ро­ван­ных фраг­мен­тов на про­тя­же­нии око­ло 700 лет (самый ран­ний — Цице­рон, самый позд­ний — хри­сти­ан­ский бого­слов из Испа­нии Иси­дор, VII век). Сле­до­ва­тель­но, перед нами нахо­дят­ся, увы, не сами фигу­ры рим­ских анна­ли­стов, а их зыб­кое отра­же­ние в зер­ка­ле пере­вод­че­ской доб­ро­со­вест­но­сти посто­рон­них пер­сон. «Гре­ко­язы­чие» их с неиз­беж­но­стью ста­вит вопрос об адек­ват­но­сти пере­во­дов на латин­ский язык, а отрыв­ки, извле­чен­ные из сочи­не­ний ран­не­сред­не­ве­ко­вых хри­сти­ан­ских писа­те­лей, выяв­ля­ют еще один слож­ней­ший аспект отно­ше­ния обра­зо­ван­ных, допу­стим, испан­ских, хри­сти­ан к язы­че­ско­му наследию. И отно­ше­ния совре­мен­но­го исто­ри­ка, и ран­не­рим­ско­го иска­жа­ют­ся каж­дый раз при­сут­ст­ви­ем некой пер­со­ны, будь то Поли­бий, эруди­ро­ван­ный Пли­ний Стар­ший или хри­сти­ан­ский свя­щен­ник из Толе­до. Вос­ста­нов­ле­ние реа­лий исто­рии ран­не­го Рима чем-то напо­ми­на­ет детек­тив­ный поиск с боль­шим коли­че­ст­вом абстракт­ных допу­ще­ний, чем под­твер­жден­ных фак­тов. Скудость как сведе­ний о жиз­ни ран­них рим­ских анна­ли­стов, так и самих их сочи­не­ний застав­ля­ют исто­ри­ков идти на все­воз­мож­ные ухищ­ре­ния, чтобы хоть как-то при­бли­зить­ся к пони­ма­нию созда­те­лей леген­дар­ной рим­ской исто­рии и исто­рии ран­ней Рес­пуб­ли­ки и изыс­ки­вать объ­яс­не­ния не толь­ко того, что сохра­ни­лось в текстах, но и тол­ко­вать веро­ят­ное отсут­ст­вие фак­тов ли, тер­ми­нов ли.